То, что объединяет все страны мира – мыльные оперы. Можно сказать с уверенностью, что мыльные оперы способствуют всемирной «культурной» глобализации. В большинстве точек мира они выглядят одинаково. Их существенная черта: они собирают перед телевизором всю или почти всю семью. В Нигерии дела обстоят похожим образом. После дня тяжелой работы и невыносимой жары, члены семьи собираются в гостиной, чтобы посмотреть импортированную из Азии мылодраму. Во время моего пребывания в Нигерии особо популярными были две мыльные оперы. Первая, «Two of Us», о группе женщин, которые ссорятся из-за одного, покойного, мужа. Вторая, «Люди-волки» о... людях-волках. Мыльные оперы дублируются на английском языке. Актеры говорят ооо...ч...еее...нь меее...д...леее...н...нооо и ОЧЧЕЕНЬ ОООТЧЕТЛИИИВО. Единственный спецэффект, которого можно ожидать, создатели сериала получают наездами камеры на взволнованные лица актеров. Звучит знакомо? Каждая серия длится ок. 50 минут.
Однажды вечером от скуки и отсутствия какой-либо альтернативы (сколько можно читать), я засела с семьей смотреть мылодраму. После 15 минут я поняла, что я увлеченно слежу за судьбой секундной стрелки часов. Часы находились над телевизором, так что никто не мог упрекнуть меня в том, что я не интересуюсь трагической судьбой героев. Когда моя многочисленная (в основном женская) семья сосредоточенно переживала дилеммы красивой героини, я думала о завтрашнем обеде. Я оторвалась от моих вкусных размышлений, когда на экране появилась пара главных героев – красивых, молодых знаменитостей – между которыми должно было случиться что-то вроде очарования (об эротической страсти, конечно, в мыльных операх речь идти не может). Среди размышлений о семолине (нигерийский вариант манной крупы, основная добавка ко многим супам) и зернах обоно до меня дошел голос красивого юноши из телевизора:
- You-will-see (очень мееедленно) I- will-change (СТОП). I-will-take-a-medicines (СТОП). Everything – will – be – different (СТОП). Я очнулась от раздумий над сочностью здешних ананасов, которые росли прямо за окном, и выпустила в эфир невинный, но значимый вопрос:
– Какие лекарства он должен принять? Он болен?
Из телевизионного оцепенения, в которое так целиком могут втягивать только мыльные оперы, вышла одна из моих сестер. Не отрывая глаз от экрана, и с полным спокойствием, которое граничило с гипнотическим трансом, она сказала что-то о медицинском образовании. Уу... Оказалось, этот красивый молодой человек, чтобы добиться расположения девушки, хочет изучать медицину. Хм... medicine, medicines…
Я с ужасом взглянула на настенные часы. Прошли 3 минуты. Не выдержу – подумала я, и в тот же момент наступила тьма.
– Отключили электричество! – я выкрикнула со смесью облегчения и ужаса. Мое замешательство не продлилось долго. Меньше чем через минуту, наша домработница успела выпрыгнуть во двор и включить немецкий электрогенератор. Таким образом, она вернула мылодраме возможность дурманить наши мозги дальше. Когда мыльная опера закончилась, а на экране появились надписи под аккомпанемент мужского пения (по-тайски, что ли?), я с трудом оторвалась от искусственной кожи на диване и с некоторым удовлетворением заметила, что половина зрителей уснула. Я чувствовала, как мои мозги страдают замедлением своих зубчатых колес из-за липкого, «мыльного» масла, которое проскользнуло туда в течение этих 50 минут перед телевизором. Меня бесспорно очаровал тот факт, что в южной Нигерии, в далекой африканской деревне Амокве можно мирно, с семьей, посмотреть филиппинскую (как оказалось) мыльную оперу под аккомпанемент ворчания генератора. Да здравствует телемыльная глобализация и немецкие электрогенераторы!
