„Терра инкогнита” - это наркотик для романтиков-скандалистов из целого мира. Белые пятна изчезают из картин. Сколько осталось на Земли мест, в которых развитие туристики не уничтожило их климата и пространства? Северная Россия – это одна из таких территории. Такие места не дружественные к людям. Вечная мерзлота, проникающий к костям ветер и полярная ночь. Казалось бы, что этот район похож на близкую Норвегию, но это не совсем так. Потому, что там нет теплого течения Гольфстрима, север России можно назвать одним из самых суровых мест нашей планеты.
Он притягивает сумасшедших. И я пришла в восторг от него. Существует ли смысл снимать тундру? На снимках видать лишь ограниченное, замороженное во времени пространство. Но тундра полная движения! Непрестанный ветер, малые, быстрые струи, которые скрываются в многоцветном мохе, тучи на фоне незакатного солнца и танцующее с ними небольшие растения. Ледянное море, с мужской душой. А также неограниченное пространство, в котором очень легко потеряться.
Я очень удивилась, когда в Польше я встретилась с двумя огромными любителями таких мест. Дуэт Оюн (по-якутски, это обозначает шаман) – это Адриан Пясецкий и Адам Франкевич, для которых климат российского севера является инспирацией для электричной музыки, которую они творят.
Не так необычно встретить человека, который посетил недоступные, но магические места, которые и вы посетили. Тогда возникает интимная атмосфера взаимопонимания. Искренным качеством является то, как художники могут такую атмосферу переработать. Хватит посмотреть на историю захващения северных районов, чтобы понять, как тяжела может быть эта задача.
Уже в древных индийских Ведах можно найти упоминание о земли находящейся за Полярным кругом. В Книге Ману, в которой заключены законы индийского права, говорится, что „у Меру человеческий год – это один день и одна ночь богов”. В индийской космологии святая гора Меру находится в центре вселенной, и почти во всех источниках она находится на северном полюсе. В этих текстах можно даже найти первые поэтические ощущения полярной ночи:
Все, что живет
ищет в ней покоя,
Конца, которого не видно.
Позволь нам, долгая
темная ночь
увидеть твой конец
О ночи!
В среднее века суеверия о северных морях, были кошмаром путешественников. В ХI веке монах Адам из Бремена писал, что недалеко от Гренландии „расположенно царство льда и сумерек, где находится топкое море, полное чудовищ и край мира”. Мифическая картина „страны умерших”, долгие время была для людей запретой и они не хотели узнавать этих мест. Только в конце ХVI века стали возникать первые, частично подтвержденные исследованиями, частично выдуманные карты Арктики. Также северные племя ассоцировались негативно. Долгая зима, вечные сумерки и живущие недалеко языческие угро-финские народы – все это отталкивало православных русских. Они называли земли с Вологды к морю Баренца „Поморьем” от слова „мор”, что в славянских языках обозначает „смерть, эпидемия”. Однако в начале XVII века, в Смутные время началась великая миграция в северь. В течение едва 40 лет овладели Северной дорогой в Аляску. Миграция в это время была тесно связана с путешеством схимников (православных аскетов). Они бежали от „мира”, но „мир” шел с ними, соединяя труд жизни в этих местах с аскетизмом, во имя християнской жертвы. Люди не селились в местах где не было, построенных монахами, „поморских крестов”. Они робели перед языческими духами.
Основан в XV веке мужской Соловецкой монастырь, уже во время Ивана Грозного был использован как тюрма. В двадцатые годы ХХ века после основания первого лагеря у Архангельска, монастырь стал первым пунктом ГУЛАГ-а. Соловецкой лагерь особого назначения (СЛОН), потом также Соловецкая тюрьмя особого назначения, уже всегда ассоцировались с самым жестоким режимом. По сей день на территории острова, в лесу, находят гробы расстреляных и убитых людей. Вся индустриализация большой страны стоила жизнь многих заключенных.
Большие, индустриальные города севера, такие как Мурманьск, Норыльск, Воркута находятся в тяжелом климате, где жители находятся в кабале у портов и фабрик. Героизм работы полярников считали в Советском союзе романтическим, но в этих городах виден отпечаток культуры лагров. Рядом с этими городами, в далеких, вымирающих поселках на севере можно еще встретить настоящих шаманов. Небольшие сумели воспротивиться алькоголю и легкой жизни, которыми обольщали приезжие. Они живут по своим принципам.
Когда я была там, я почувствовала уникальный климат этих пространств. Я стала переводить его на язык картин. Мне было интересно, смогу я услышеть все эти элементы: исторический контекст, собственный голос природы, индустриальность этих мест, в музыке мальчиков из Оюна. Поселок Териберка, когда-то закрытая зона, стала этим маленьким пунктом на Земли, который инспирировал и соединил разные идеи. В следующее лето Адриан Пясецкий вместе с Лукашем Стрельчиком, шефем Общества творческих инициатив „Третия волна”, планируют сделать там небольшое музыкальное событие. Возможно, что открытое пространство тундры и настоящие северные условия будут идеальным местом для их „шаманской” музыки. В Польше музыку Оюн можно услышеть во время многих электрических мероприятии в Варшаве и Кракове.
Экспериментальная электрическая музыка – это очень специфическое течение. Неготов слушатель может считать ее составом случайных звуков. Но это первое и очень упрощенное впечатление. Когда ты начинаешь прислушиваться к звукам, возникает пространство, которое открывает маленькие вариации чувств. Надо слушать эту музыку целым телом. И только тогда поток этих вибрации может пронести в реалистически воссоздан Оюном мир севера. Иногда мягкий и плывущий, иногда холодный, жесткий, индустриальный. Я пришла, чтобы услышеть о севере, а я почувствовала его целым телом. Поздравляю!
Марина Токарьева
перевод на русский: Марта Олендер